|
|
Оказывается, известный юморист никогда не бывал в… «Аншлаге»
Творческий вечер Семена Альтова пролетел для меня на одном дыхании. И, хохоча до коликов, я невольно ловил себя на мысли, как не похож он был на другого Альтова, грустного, усталого и чуть-чуть ироничного, с кем мне удалось побеседовать за несколько минут до начала концерта.
Представившись, осторожно спрашиваю, памятуя о том, что многие известные люди отчеством подчас пренебрегают:
- Семен, простите, а как вас по батюшке?
В ответ до боли знакомый (по «Авто-радио») баритон:
- Семен Те-о-до-ро-вич.
- Вон как! Красиво! А чего вы не «светите» свое отчество на экране, или в эфире на радио? Звучит-то ведь круто, экзотично: Семен Теодорович.
- Почему же, в любой передаче при разговоре я «Семен Теодорович», а на сцене – просто Семен. Как и Михаил Жванецкий, например.
- Я что-то не помню, чтобы Регина Дубовицкая обращалась к вам по имени-отчеству.
- А я у Дубовицкой ни разу не был, потому и не помните.
- Да вы что?
- То-то и оно. Наши судьбы с ней не пересекались. Вот к Петросяну я один раз залетел, а у Регины не засвечен.
- Перейдем к делу. Трудно ли существовать на эстраде в качестве одиночки?
- Хорошо.
- Чем это можно объяснить?
- Ну, я не совсем одиночка-то. С женой, например, живу уже тридцать лет. Да и на сцене я не затворник. Все звезды разговорного жанра исполняли и исполняют мои произведения – Хазанов, Новикова, Арлазоров, Винокур, Шифрин… Я написал последний спектакль для Аркадия Исааковича Райкина, а сейчас Роман Карцев поставил мой «Зал ожидания». Ну, а если говорить об эфире, то Жванецкий, если вы заметили, тоже ни разу не был в «Аншлаге», и совсем неплохо при этом существует.
- Вы перечислили имена актеров, исполняющих ваши творения. Если вам что-то не нравится в их трактовке, в их подаче зрителю, вы можете в этом случае наложить на выступление свое авторское вето? Или вы, написав какую-то вещь, прощаетесь с ней, как с осенним караваном птиц?
- В принципе, получается так, что на заказ я никогда ни для кого не писал. Кроме Райкина, как я уже говорил. И еще для Карцева. А так артисты часто ловят материал с моего голоса, просят, я беспрепятственно отдаю. Иногда мне нравятся их выступления, иногда нет, но я в их дела не суюсь. Если они считают, что так лучше, то им виднее. Я в этом плане не диктатор. Я вижу свое место где-то посередине, между литературой и эстрадой, а они делают чистую эстраду.
- Наверняка каждый монолог, скетч или юмореска для вас становятся словно бы родными детьми. И все же какое-то из произведений вы считаете наиболее удавшимся?
- Недоделанные или неудавшиеся вещи я со сцены не читаю. О себе судить трудно, но вот мой рассказ «Взятка», написанный лет пятнадцать назад, Михаил Михайлович Жванецкий назвал лучшим юмористическим рассказом советского периода. Я перед вами выступал в Архангельске, и, судя по запискам, северяне помнят многие мои давние рассказы. И «Взятку», и «Выступление детей в иностранном посольстве», и «Девочку за дверью», и «Заметки алкоголика», и «Бабку с грузовиком»…
- Готовясь к встрече с вами, я заглянул и Интернет, чтобы узнать о вас побольше.
- Предупреждаю сразу, что к мировой паутине я никакого отношения не имею, даже не знаю, как ею пользоваться.
- В общем, я все-таки выловил информацию, что по образованию вы – химик.
- И почему-то не скрываю этого.
- Так, значит, вас с химией теперь ничего не связывает?
- Только забор на даче, который я недавно покрасил.
- Скажите, пожалуйста, вот вы читаете уморительные вещи с непроницаемым лицом. Создается впечатление, что вы вообще никакого отношения к излагаемому не имеете. Это ваша маска? Если да, то как вы ее нашли?
- Нет, это как раз тот редкий случай, когда недостатки превращаются в достоинства. Вот мне врач сказал, что у меня утробный голос. Оказалось, что он имеет определенное воздействие на женщин. В Питере даже проводили специальный опрос. В московском «Авто-радио» мой голос взяли за основу оформления канала. Они так и сказали: «Ваш голос мужчин успокаивает, а женщин возбуждает». Слава Богу, что не наоборот. Лицо, конечно, мрачное. Но сочетание этого голоса и лица создает дополнительные комический эффект. Между своими меня кличут мрачным комиком. Хотя среди авторов особых весельчаков вообще нет. Иногда мы все улыбаемся – и Жванецкий, и я, и Задорнов. Это происходит чаще всего тогда, когда на фоне ровного смеха зрительного зала кто-нибудь вдруг выдает «соло». Кто-то вдруг так взвизгнет, что невольно улыбнешься. Это что-то медицинское.
- Семен Теодорович, ваш приезд на Север совпал с достаточно неласковой весной. Может быть, вы сымпривизируете пожелание северодвинцам? Что-нибудь про выживание, например.
- С импровизацией у меня, в принципе, худо. Вообще я не люблю весну. Между зимой и летом я чувствую себя очень неуютно. И в Питере сейчас такая же хлябь… Что сказать северодвинцам? Вообще-то, города, где я бываю, воспринимаю больше на слух. Никуда не успеваю, ничего не вижу. Чаще запоминаю тот или иной город по реакции зрительного зала. Вчера в Архангельске все было замечательно, надеюсь что и вы сегодня меня не разочаруете… Без чувства юмора в нашей стране делать нечего.
В итоге мы не разочаровали друг друга. Скорее, наоборот.
Гостя «доставал» Александр ГУЗНИЩЕВ
Фото Николая Гордеева
17 апреля 2002 г.
|
